Ирина Дубцова — о том, в чем она не отказывает сыну, за что испытывает чувство вины, чего боится и от чего, напротив, вырастают крылья за спиной. В интервью главному редактору журнала «Домашний очаг» Наталье Родиковой.
Когда я вхожу в студию, Ирина Дубцова сидит на гриме — глаза закрыты, лицо неподвижно под кистью стилиста. Но темперамент не спрячешь: улыбка сияет, рукопожатие такое энергичное, что даже завидно.
Наталья Родикова: Вижу, у вас хорошее настроение? Хороший день был?
Ирина Дубцова: У меня был замечательный день, один из… с одной стороны, обычных по расписанию, а с другой стороны, по моему внутреннему состоянию, он абсолютно особенный. Я сейчас нахожусь на таком душевном романтическом подъеме…
Неужели влюблена?
Да, влюблена! Это максимум, который я могу озвучить, стадия моего романтического подъема такова, что делиться я ею пока не готова. Но состояние такое… В восемь утра я встала и пошла в храм, жаль, не успела на причастие.
В десять у меня была тренировка, после долгого перерыва, сейчас уже все болит, завтра проснусь абсолютно неспособная двигаться, но я люблю эти ощущения — ты понимаешь, что тело работает, процессы запущены, и я получаю от этого просто дикое удовольствие.
Я делаю это даже не для поддержания формы физической, той, которая зачастую навязана какими-то модными стандартами, а для того, чтобы чувствовать себя хорошо. Потому что, когда я занимаюсь спортом, я действительно чувствую себя хорошо. У меня, во‑первых, ощущение выполненного долга…
Хорошая девочка?
Да, хорошая девочка, молодец, не лентяйка. А второе — это ощущение, что я собрана не только внутренне, но и внешне, физически.
Платье, Pennyblack; сумка, Tous; часы, Swarovski; серьги, Sunlight; туфли — собственность героини
Что было потом в этом хорошем дне?
Потом я завезла своего 13-летнего сына на тусовочку с друзьями — последние недели лета, каникулы, — и приехала к вам.
Артему 13 лет? Как вы себя чувствуете в роли мамы подростка?
Артему 13 лет… Я сама произношу и не верю. Я мама взрослого человека. Причем это произошло за год. Год назад у меня еще был ребенок, сейчас у меня в доме живет подросток.
В чем разница?
Разница огромная, просто пропасть. Конечно, Артем — очень специфический подросток, он очень дружелюбный, он оптимист — в меня, у него все хорошо все время. Не впадает в переживания, все у него на позитиве. С чувством юмора, что для меня, кстати, безумно ценно в мужчине.
Троллит вас?
Троллит, конечно! Естественно! Но очень по‑доброму. Он очень тактильный, любит обниматься, как мой папа, царство ему небесное. Папа не мог мимо пройти, чтобы маму не приобнять, меня не чмокнуть, и Артем такой же. Это тоже здорово. То есть он очень трепетно к нам с бабушкой, с мамой моей, относится. Есть, конечно, в нем моменты какие-то — подростковой, может быть, лени, но это даже не лень, это… Он просто хочет делать одно, а ему надо делать другое, и, конечно, все, что надо делать, он променял бы на какую-нибудь тусовку с друзьями или поход с девочкой в кино. Но, в общем, как я обычно говорю, у меня нормальный пацан.
Есть обязанности по дому?
По дому глобально нет, только то, что касается его комнаты, его вещей и порядка в его пространстве. У него большая комната, лофт под крышей, пацанячья такая история. И там он, конечно, свинничает, получает за это от нас выговоры, я все время грожусь отобрать у него компьютер, или телефон, или что-нибудь.
На столе вот этот завал — еда, наушники, кеды вперемешку?
Кеды, вообще, обувь, — это особая страсть Артема. Модные кроссовки — это наше все. У него уже большая коллекция, и я, конечно, виновата — покупаю все это дело, но я понимаю, как ему это важно. Потому что вспоминаю себя в этом возрасте…
Я была творческим ребенком всегда, то есть все детство у меня были музыка, выступления, детская группа и так далее — и насколько важно было, чтобы были какие-то вещи особенные.
Это сейчас все уже есть в доступе, марки все, у кого на что хватает финансовых возможностей, кто-то подороже, кто-то подешевле… И я понимаю, что это такое дело — совсем отказывать ребенку нельзя. Конечно, за гранью мы ничего не покупаем, кожаную куртку Balenciaga за 300 тысяч, конечно, я ему никогда не куплю… Хотя, может, как заработаю миллиард! И куплю. Я могу, у меня комплекс работающей матери. (Смеется.)
Серьги, Sunlight; одежда и босоножки — собственность героини
Чувство вины?
Да, естественно. Как у любой много работающей мамы. Я не стесняюсь этого.
Расскажите чуть-чуть.
Мучает это чувство, и поэтому стараюсь ребенка порадовать, не отказываю ему, когда он что-то просит. А просит он не так: «Мам, слышь, купи мне», — нет, он ценит мой труд, он видит, что в нашей семье зарабатываю только я, он понимает, что все блага, которые у него есть, они есть по той причине, что я встала и пошла на работу.
У меня нет женихов, которые дают мне деньги, нет покровителей. К слову, я таких женщин не осуждаю, у которых покровители есть, но так сложилось, что я всю жизнь много работаю. Работаю, зарабатываю и трачу. Не коплю, не жалею, живу сегодняшним днем, моментом. Понятно, в крайности не ударяюсь. Но что касается моей семьи, покупок, хорошего отдыха, комфортных переездов и перелетов — вот на это никогда не жалко денег, точно так же, как и на эмоции моего сына.
А для него модные кроссовки, которых не достать, на которые надо записываться, которые надо заказывать из Америки, — это вещи, которые делают его увереннее в себе. Он же не просит машину в 13 лет (а он уже умеет водить), всего лишь кроссовки. И я не отказываю. У него в комнате даже есть специальная полка для них, сделанная по специальному проекту.
Но он их носит?
Носит. Но у него растет нога не по дням, а по часам. Сейчас уже 43-й размер, и я боюсь, это не предел. Он меня перерос за этот год, я 168 сантиметров, он уже выше. Папа у нас высокий, и дедушка по линии мужа бывшего высокий, то есть Артем будет высокий парень.
Как на такого дяденьку высокого можно грозно посмотреть? Заставить в комнате убраться?
Все мама моя, волшебная женщина. Женщина, которая и для меня сделала столько всего, в том числе благодаря строгости какой-то. Хотя она добрый человек, очень, очень добрая, очень веселая, с юмором, но, благодаря ее внутреннему стержню и строгости, я в своей жизни сделала те вещи, которые бы, может быть, и не сделала, расслабившись, если бы мама меня периодически не гоняла.
Мама меня гоняла, я даже ремня в детстве один раз получила — один раз, я его помню на всю жизнь. Я, кстати, Артема никогда не била.
Но, может, я какие-то моменты упустила, может, я могла бы вырастить более хорошего человека и, не знаю, выносливого, устойчивого… Но я его никогда не лупила, так сложилось.
Блуза, Maltseva Style; серьги, Sokolov; кольцо, Sunlight; юбка — собственность героини
Это ужасно спорная история. Я уверена, что всего хорошего, что есть в моих детях, я точно добилась не насилием, и, наоборот, все, что мне не нравится, — от насилия.
Ну вот мой Артем такой — с ним надо договариваться, с ним можно договориться. Нормально, адекватно все воспринимает, даже если ему что-то не нравится, я знаю, что я могу с ним договориться. Он уважает меня, он не сделает мне поперек, ему будет просто стыдно. Он такой же в школе, я такая была — с двумя четверками окончила школу, но я помню это ощущение — синдром отличницы — мне было стыдно не знать. Мама моя вообще с золотой медалью окончила, все помнит до сих пор. И если бы не она, я не знаю, как бы мы уроки делали, может, Артем и не учился бы так хорошо, если бы не моя мама. Он прекрасно учится. И он лучше в школу не пойдет, потом придет с выученным уроком, чем ему будет стыдно перед учительницей.
Хорошо, что вам бабушка помогает. Домашка с родителями — это вот то, что убивает отношения с детьми.
Вообще, Артем сейчас садится молча, не объясняя, не докладывая, и делает уроки сам. У него врожденная грамотность, как у всех нас, и пишет он без ошибок. Но если что-то не понимает — морфологический разбор какой-нибудь, то может и подойти за помощью.
Если трояк получит — будете ругать?
Никогда не ругаю его за оценки. Вырасти хорошим человеком важнее, чем получить красный диплом.
Что главное хотелось бы воспитать?
Ну у меня такой классический пацан, ему надо готовить еду… Но я пытаюсь вложить в него качества, которые я бы сама хотела видеть в идеальном мужчине.
Самостоятельность, ответственность. Он и сейчас уже такой взрослый, несмотря на то что ему всего 13 лет.
Может спокойно по моему поручению пойти в незнакомое место, забрать что-то, может в аэропорту меня, маму и мою подругу организовать: «Так, девочки, стоим здесь, я — к табло, так, теперь за мной». Подруга в шоке, она его помнит маленьким совсем. Но вот, уже мужик. Хотя я не могу к этому привыкнуть, все еще хочется взять его на колени, приласкать. И он, когда это замечает, начинает смеяться и сюсюкать: «Ах ты моя мамочка, моя красавица, сюси-муси».
А ведь когда-то придется и совсем отпустить, и с самостоятельностью уже совсем другой смириться, и с чем-то не очень приятным маме.
Уже отпускаем. И уже боимся. Ну он знает, курить ему нельзя, у него аллергия, и мы его запугали астмой до смерти вообще. Сейчас благо мы живем в такой период, когда молодежь интересуется ЗОЖ. Хотя я понимаю, что невозможно уберечь ото всего, невозможно вложить эту программу в голову, что нельзя ничего пробовать — ни алкоголь, ни сигареты, ни наркотики. Про наркотики тоже рассказываем самые страшные вещи. Я сама к наркотикам к любым, даже к самым легким, отношусь с ужасом. Даже стараюсь не общаться с людьми, про которых я слышала что-то или знаю. У меня настоящий страх смерти, фобия. Но что я могу сделать? Только объяснить, почему это плохо.
Вы это проходили сами?
В юности нет. У меня был период тусовочный позже, я алкоголь впервые попробовала в 22 года и быстро натусовалась, переросла это все. Сейчас Артем видит, что я не пью вообще, у нас в семье это не принято. Он видит, какие люди приходят к нам, как мы проводим время. У нас гостеприимный дом, я люблю готовить, люблю шашлыки, люблю раков наварить и так далее, но у нас никто не пьет. И сын это впитывает. Я ему объясняю, что все, что изменяет сознание, — история не очень хорошая. И радости настоящей от нее нет никакой.
А какая история хорошая? От чего лично вы можете получить эйфорию «законно»?
Песню написать, отработать живой концерт, с людьми пообщаться. Ну и влюбиться. Это то, что эйфорию дает. И крылья.
Фото: Антон Земляной Стиль: Владимир Макаров Макияж: Ульяна Никулина Прическа: Максим Сытнянский Продюсер: Алена Жинжикова Ассистент фотографа: Дмитрий Тарасов
Интересно…
Хочу знать все, что происходит в жизни звезд.
Отправить
Я соглашаюсь с правилами сайта
Спасибо!
Мы отправили на ваш email письмо с подтверждением.
